Разбуженный дракон - Страница 30

– Владыка Судеб! – воскликнул Санти.– Прошел целый месяц!

– Месяц и еще шесть дней, если быть точным. Сегодня утром я велел одному из моих жрецов, у которого имеется кое-какой дар ясновидения, попробовать связаться с мальчиком.

– Ну и?..– спросил Санти, уже ощутив недоброе.

– Мой ясновидец ничего не разглядел. Но кое-что в его словах показалось мне странным. Он болтал что-то о Хаоровом Плаще, что застит ему глаза, и еще всякие глупости. Но я встревожен, Санти! Очень встревожен! Может, ты попробуешь посмотреть, а?

– Ясновидец из меня неважный,– проговорил юноша.– Конечно, я попробую, но…– Он попытался сосредоточиться и устремил взгляд в рыжее пламя светильника. Этайа говорила ему когда-то, что силы стихий – огня, воды, воздуха – усиливают Дар. Вероятно, так и было на самом деле, но Санти не увидел ровно ничего, кроме язычка пламени, и ничего не услышал, кроме невнятных бормочущих голосов.

– Нет! – сказал он.– Я – не тот, кто тебе нужен!

– Ты прав, сирхар! – неожиданно заявила Женщина Гнона.– Случилась беда!

– Ты видела, Ангнани? – повернулся к нейСанти.

– Я не видела! Но чувствую сильную магию рядом с этим мальчиком!

– Разве его не могли задержать там, на севере? – спросил Санти, которому очень не хотелось верить в плохое.

– Он не прилетел в империю! Я велел Енну, прорицателю, промыслить моего друга, светлорожденного Волода…

– И что же?

– Мой друг не получал вести от меня!

– А что было в письме? – спросила Ронзангтондамени.

– Описание событий! Все, что случилось с нами со времени Фаранга. И несколько просьб.

– Я свяжусь с бронзовым, что нес Гестиона! – сказал Санти.– Думаю, мне удастся. Если нет – Серый поможет мне. Я призову дракона сюда, и мы узнаем, когда и где он оставил мальчика, если оставил!

– Ты думаешь, с драконом все в порядке? – усомнился Биорк.

– Да! – уверенно произнес Санти, вспомнив о том, что произошло с ним на побережье.– Чтобы убить дракона, мало быть магом! Если честно, я даже не представляю, кем надо быть, чтобы справиться с драконом.

– Ну хорошо,– согласился Биорк.– Когда ты позовешь Серого?

– Завтра,– отвечал Санти.

– А почему не сейчас?

– Биорк! Взгляни за окно: сейчас ночь! Я обеспокоен не меньше тебя, но, если прошло уже больше месяца, разве решат что-либо несколько часов?

– Хорошо,– согласился Биорк.– Я переночую в твоем доме, Генани?

– Разумеется.

– Тогда вели приготовить мне комнату, и я оставлю вас!

Санти с интересом смотрел на кожаный кисет, пристегнутый к поясу воина. Прежде юноша его не видел. Внутри кисета было Нечто, обладающее Силой. Нечто знакомое. Юноша открыл рот, чтобы задать вопрос, но тут вошел слуга, и Женщина Гнона приказала ему проводить Биорка в покои на первом этаже.

– Твой друг проницателен! – заметила Ронзангтондамени, едва Биорк вышел.

– Ты поняла это, когда он оставил нас одних? – рассеянно отозвался молодой человек.

– Именно. Санти!

Юноша обернулся и постарался изобразить приятную улыбку.

– Еще вина, Ангнани? – предложил он.

Женщина Гнона молча наполнила его бокал, поглядела, как Санти поднес его к губам…

– О мальчике можешь не беспокоиться,– сказала она.– Он жив.

Санти едва не поперхнулся вином. Это была интонация Этайи!

Он поставил бокал. Темно-красные, почти черные капли скатились на скатерть.

– Ты уверена?

Нижняя губа Женщины Гнона выдвинулась вперед, как бывало всегда, когда ее слова брали под сомнение.

«Она права!» – осознал юноша.

– Ты – спрятанное в земле сокровище! – проговорил он, не подозревая, насколько прав.

Ронзангтондамени улыбнулась, блеснув ровными зубами:

– Ты не споешь мне?

– Да.

Ронзангтондамени позвала слугу и велела принести инструмент. Через минуту на колени Санти лег черный лакированный футляр. Юноша открыл замок и бережно взял ситру. Струны ответили на прикосновение нежным аккордом. Санти прижался виском к твердому грифу, закрыл глаза. Пальцы его пробежали по струнам, наполнив голову тревожным рокотом. То была ситра Этайи.

Мой голос мне не изменил,
Когда во тьму
Корабль мой без меня уплыл,
Когда в дыму
Мир пал, и лекарем от мук
Лишь смерть была.
И много ближе взмаха рук
Смыкалась мгла.
Мой голос мне не изменил,
Когда один
Я шел. И волей вражьих Сил
Мой Господин
Торил мне путь подземных рек
Средь черных скал.
И прищур демоновых век
Меня искал.
Мой голос мне не изменил:
Я шел и пел!
Я пел восставшим из могил:
Им свет не бел,
А сер. Я пел, и голос мой
Был надо всем!
И я живым пришел домой…
Теперь я нем!

VIII

«Когда Темные будут с Алчущими…»
Рунская поговорка

Бронзовый дракон прилетел через два дня. Опустился на береговые скалы неподалеку от дремавшего Серого, разбросал крылья: устал. Санти обменялся с ним мыслями и тотчас отправил гонца в Гнон, чтобы оттуда по зеркалам связались с Шугром.

Биорк примчался в Гнон через час после прилета дракона. Сразу же после того, как стал сирхаром, вагар организовал на важнейших дорогах Урнгура подставы из самых быстроногих пардов, по имперскому образцу. Сейчас он сам воспользовался новшеством.

Шестеро гребцов с такой силой работали веслами, что узкая лодка пенила озерную воду, как юкка под крепким ветром. Вагар выпрыгнул на причал, махнул рукой, отпуская лодку. Санти уже вышел ему навстречу.

– Ты был прав! – сказал он вагару.– Гестион не долетел до империи. Дракон потерял его по дороге, на одном островке.

– Потерял? – изумился Биорк.

– Дракон улетел кормиться, а когда вернулся – Гестиона не было! – пояснил Санти.